Каждый солдат хочет тёплого слова за честную службу: учимся менеджменту по книгам о войне

— Если вы все-таки когда-нибудь будете обо мне писать, называйте меня по-казахски: Баурджан Момыш-Улы. Пусть будет известно: это казах, это пастух, гонявший баранов по степи; это человек, у которого нет фамилии.


Фраза, которую я взяла для эпиграфа к статье, принадлежит главному герою и, по сути, соавтору книги Александра Бека «Волоколамское шоссе».

Не знаю, о чём должна была сказать читателям эта фраза по замыслу автора и героя книги. Мне нравится думать, что она — о важности любого опыта и о том, что не обстоятельства формируют человека, а то, как он их проживает.

Волоколамское шоссе — это путь к Москве, который в октябре 1941 года закрыли от немцев бойцы 316-й стрелковой дивизии генерала Панфилова и лично старший лейтенант Баурджан Момыш-Улы.

Менеджмент в военное время: боевой путь 316 стрелковой дивизии
Боевой путь 316 стрелковой дивизии в период Битвы за Москву. Источник: pamyat-naroda.ru

«Волоколамское шоссе» — книга о том, что командир обязан думать. Это метанавык, полезный в любом деле, в том числе в управлении людьми и процессами. Я предлагаю вам поучиться менеджменту у комбата Баурджана Момыш-Улы и хочу показать несколько отрывков из этой книги.

Об обучении команды

Люди с вечера готовились к маршу, ночью отдыхали, а на зорьке, когда еще не выкатилось солнце, батальон был выстроен.

Вам, не побывавшему солдатом, наверное, показалось бы, что перед вами грозная воинская часть: ряды хорошо выровнены; на винтовках поблескивают новенькие штыки; бойцы, как один, в полном снаряжении; как один — в скатках, с противогазами и саперными лопатками в зеленоватых невыцветших чехлах, со стальными касками, притороченными к вещевым мешкам; на поясных ремнях, слегка оттягивая их, висят гранаты и подсумки с боевыми патронами — по сто двадцать на бойца.

Слегка оттягивая… А у многих и не слегка — глаз сразу отметил это. Я видел нетуго свернутые, разбухшие скатки; вещевые мешки с неподтянутыми лямками; гранатные сумки, свисающие на живот. Лишь немногие выделялись настоящей солдатской подгонкой. Среди таких был Курбатов.

Вызвав Курбатова из строя, я сказал:
— Товарищи! Вот младший командир, который подготовил снаряжение для марша, как положено солдату; на марше ему будет легче, чем другим. Посмотрите, как у него все прилажено, как подтянут у него ремень! Я двадцать раз объяснял вам это, показывал, но вы все-таки не понимаете. Наверное, мой язык недостаточно остер. Больше говорить я не буду, я предоставлю слово вашей скатке, вашей лопате, вещевому мешку. Пусть они поговорят с вами. Думаете, у них нет языка? Есть! И поострей, чем у меня! Боец Гаркуша, ко мне!

Подбежал всегда улыбающийся курносый Гаркуша. Гранатная сумка сползала у него наперед и болталась на ходу.

— К маршу готов?
— Готов, товарищ комбат.
— Становись рядом с Курбатовым. Боец Голубцов, ко мне!

У Голубцова скатка была так толста, что налезала на щеку. Вещевой мешок лежал не на спине, а на мягком месте.

— К маршу готов?
— Готов, товарищ комбат.
— Становись рядом с Гаркушей.

Набрав таким образом человек десять, на которых все особенно обвисло, я поставил их в голове колонны.

— Батальон, смирно! Напра-во! За мной, шагом марш!

Мы двинулись.

Я пошел рядом с теми, кого вызвал, кося на них глазом. Минут десять — пятнадцать они шагали легко. Гранатная сумка все время чуть-чуть постукивала Гаркушу между ног. Наконец к сумке потянулась рука, чтобы сдвинуть.

Голубцову захотелось оттолкнуть скатку — грубый шинельный ворс стал натирать шею.

Третьего саперная лопата ударяла по заду.

Они на ходу поправляли — это не помогало.

Еще через десять минут Гаркуша перегнулся назад и выпятил живот, чтобы сумка не болталась. Поймав мой взгляд, он через силу улыбнулся. Голубцов, вертя шеей, старался лицом отпихнуть скатку. Ему стал досаждать и вещевой мешок. Сунув руку под лямку. Голубцов хотел незаметно подтянуть мешок вверх. А Гаркуша уже не выпячивал живота. Он шел скособочившись и замедляя шаг.

Я приказал:
— Гаркуша! Шире шаг! От Курбатова не отставать!

Проклятая сумка опять стала ударять.

Так мы прошли шесть километров. Я опять показал бойцам Курбатова, потом крикнул:
— Гаркуша, ко мне!

Он подбежал, согнувшись. В строю засмеялись.

— Ну, Гаркуша, докладывай. К маршу готов?

— Когда я расшвыриваю жидкий накат в твоем окопе, я делаю это для тебя. Ведь там не мне сидеть. Когда я ругаю тебя за грязную винтовку, я делаю это для тебя. Ведь не мне из нее стрелять. Все, что от тебя требуют, все, что тебе приказывают, делается для тебя.

Дать бойцу ошибиться, причём в безопасных учебных условиях, — лучшее, что может сделать командир-учитель. Усвоить урок, помнить о том, что халтура обязательно аукнется тебе самому и никогда не повторять ошибку — критерий профпригодности сотрудника.

Менеджмент в военное время: Памятник Баурджану Момыш-Улы
Памятник Баурджану Момыш-Улы в Парке имени 28 гвардейцев-панфиловцев, Алма-Ата

О дедлайнах

Отдавая какие-либо приказания, Панфилов никогда не забывал проверить, выдержан ли срок исполнения. У него был излюбленный жест — поглаживать большим пальцем выпуклое стекло карманных часов. Иной раз казалось, он ласкает любимое маленькое существо. В случае опоздания он требовал объяснений. […]

В мою память врезался незначительный случай.

По поручению генерала я с красноармейцем принимал и перевозил в склад первый миномет, прибывший в адрес дивизии. Панфилов захотел посмотреть миномет. Я крикнул из окна помогавшему мне красноармейцу:
— Тащи со склада миномет сюда. Скорее! Чтобы через пять минут был здесь!

Повернувшись, я увидел, что Панфилов, прищурившись, смотрит на меня. Это был тот же иронический взгляд, под которым я однажды покраснел.

— Через пять минут, товарищ Момыш-Улы, он не успеет, — сказал генерал.

Панфилов ничего к этому не добавил. Но меня поразило это простенькое замечание. Сколько раз я, не думая, покрикивал этак: «Через пять минут». А Панфилов думал.

Менеджмент в военное время: Панфилов, Серебряков и Егоров
Генерал-майор И. В. Панфилов (слева), полковник И.И. Серебряков и старший батальонный комиссар С.А. Егоров

Нереалистичные дедлайны и систематический аврал — реалии работы IT-индустрии. Но давайте скажем честно: очень часто они создаются искусственно. Этого можно и нужно избегать.

Читайте также

Как управлять проектом и не сойти с ума

О точности формулировок

Раздумывая, и я употреблял шаблонные слова: сбив, прорвавшись, подавляя… Но что это такое? Почему подавляя? Как это происходит?

Рахимов докладывал спокойно, деловито, немногими словами. Это я очень ценил в нем: точность выражения. Он был точным даже в том, чего не знал, — об этом он так и говорил: не знаю.

— Какой у нас процент активных пользователей?

Маркетологи и менеджеры любят задавать вопросы подобным образом. Не поясняя, разумеется, и даже, думаю, не понимая сами, что они имеют в виду под активностью, какой период надо брать и от какого целого считать процент. Получив ответ «42%», они полностью удовлетворяются. Мой любимый пример такого подхода — просьба посчитать что-то за год. Я всегда переспрашиваю: «За последние 365 дней или за календарный год?»

Следите за эффективностью вашего маркетинга. Закажите

Отчётность в Power BI

Об удалённой работе

Когда тебе ясно, что ты должен делать, то именно в этом и заключено управление. Если всем ясна задача, то можно драться разрозненными группами, без телефона, без посыльных — и все-таки бой будет управляем…

Если поднять каждого исполнителя на уровень выше его текущего процесса, ввести в курс общей задачи, он сможет многие вопросы решать автономно, но при этом грамотно. Удалёнка должна функционировать без микроменеджмента.

О плане внедрения

В течение двух-трех дней мы отработали задачу. По всем пяти направлениям прошли взводы, промерили маршруты солдатскими шагами. Был составлен документ, в котором мы указали расстояния, расчет времени на сбор, на движение, на развертывание.[…] Генерал задал еще несколько вопросов, потом ласково похлопал меня по плечу. Видимо, документ его удовлетворил. Впрочем, следует сказать сильнее: доставил удовольствие. Ведь если подчиненный понял, схватил твою мысль, сделал именно то, чего ты ждал, чего хотел, — это большая радость.[…]

— Товарищ капитан, разрешите позвонить.
— Пожалуйста.

Я вызвал штаб батальона.

— Рахимов?
— Я.
— Приготовиться по пятому.

Весь приказ — эти три слова. Их было достаточно, чтобы поднять батальон. Вступил в действие документ, над которым мы кропотливо потрудились. Я положил трубку.

Не всегда нам удаётся получить удовольствие от разработки ТЗ, отчёта или дашборда, потому что действуем в сжатые сроки, без должного погружения в бизнес-процессы, не видя конечной цели заказчика. В итоге получается документ, от которого сам бизнес не получает ни удовольствия, ни отдачи. И внедрить что-нибудь в соответствии с планом не получится, если план составляется без «промерки маршрутов солдатскими шагами». Важно помнить, что мы делаем общее дело, в котором вклад каждого ценен и имеет последствия.

О психологическом климате

Вскакиваю в седло. Подмывает пустить Лысанку во весь дух. Нет, нельзя вносить смятение в души солдат. И, нарочно придерживая коня, с виду спокойный, я рысцой еду по улице.

Наутро я опять объезжал участок. Как и вчера, бойцы рыли окопы. Но они были мрачны. Ухо нигде не улавливало смеха, взгляд не встречал улыбок. Тяжело быть командиром невеселой армии.

— Привет ему! — сказал Панфилов. — Не забудьте передать. Каждый солдат, товарищ Момыш-Улы, хочет теплого слова за честную службу.

Знаете, руководитель, который в принципе задумывается о психологическом комфорте сотрудников, — это удача.

Читайте также

Внутряк: правила общения в рабочих чатах Email Soldiers

О чести командира

Поймете ли вы меня? Ведь это же был мой батальон, мое творение, куда я вложил все, чем обладал; батальон, о котором, по уставу, мне положено говорить: «я».

Пока команда чувствует это «я», с командой всё хорошо.

Возможно, вы замечали, что толковый учебник по какой-нибудь, к примеру, аналитической химии учит даже не химии, а жизни вообще. Вот так и с этой книгой. Читая, вспоминаешь столько всего — начальников, ни разу не сказавших подчиненным тёплого слова, ТЗ, от которого ни одна душа не получила удовольствия, дедлайнов типа «это нужно вчера» — и думаешь: действовать вдумчиво и без истерик — профессиональная обязанность каждого. Даже в мирное время.


Обсудить любой материал можно в CRM-Chat. А дополнительные полезности выходят в нашем Телеграм-канале Маркетинг за три минуты.


P.S.

Синченко подает пачку «Беломора».

— Последняя, товарищ комбат.

Ко мне подходят пулеметчики Блоха, Мурин, Галлиулин. С ними и Гаркуша. Все испачканы землей. Белесые брови невысокого Блохи потемнели, на них осела черная пыль взрывов и кладбищенская черная земля, к которой сегодня, наверное, не раз приникали пулеметчики. Вытянувшись, Блоха говорит:
— Товарищ комбат, разрешите доложить. Пулемет разбит.

Вяло отвечаю:
— Ладно… Разбит так разбит.

С разных сторон бойцы сходятся к моему пню, слушают наш разговор.

Надрываю пачку «Беломора», предлагаю:
— Что же, товарищи, закурим.

Но ни одна рука не поднимается, никто не притрагивается к папиросам. Блоха отрицательно поводит головой. Мурин тоже молча отказывается, вертит тонкой шеей. Даже лукавый курносый Гаркуша сейчас смотрит в сторону.

— Курите же! Гаркуша, закуривай.

Чувствую, что Гаркуша колеблется. Но вот он взглянул прямо на меня:
— Нет, товарищ комбат. Курите сами. Нас много, всем не хватит.
— Почему не хватит? По затяжке и то хорошо.
— Нет, товарищ комбат.

Поворачиваюсь, нахожу взглядом пшеничные, порыжелые от табачного дыма усы Березанского.

— Березанский, тащи папиросу.
— Нет, товарищ комбат.

Я с удивлением оглядываю бойцов. Нет, удивление — не то слово. Трудно солдату проговорить «нет», когда ему предлагают папиросу. Но мои солдаты отказались. Я их муштровал, был беспощаден, лишал отдыха, не давал подчиниться усталости, не позволял бежать от пуль, а они… Они сейчас не хотели лишить меня хотя бы одной папиросы.

— Ну, как хотите.

Сам я взял в зубы папиросу, зажег спичку, последил за огоньком. Маленькое пламя добралось к пальцам, обожгло, я отбросил спичку. Надкушенная папироса вернулась на свое место в пачку. В ту минуту и я не смог курить. Посидел еще немного. Глубоко вздохнул, крикнул:
— Командиры рот, ко мне!

Командиры подбежали. Я сказал:
— Будем двигаться… Стройте людей…

Момыш-Улы помолчал.

— Нет, это было не удивление, — вновь произнес он, возвращаясь к сказанному. — Душа многострунна. Усталость, уныние, горечь, радость, гордость, любовь к своим бойцам — все переплелось вместе… Что еще сказать? Маленькая история в лесу, история последней пачки «Беломора», запала в память как одно из самых острых переживаний войны. Это тоже один из кульминационных пунктов, одна из вершин нашей повести… Поставим здесь большую точку.

Узнавайте об обновлениях блога Email Soldiers первым

Спасибо!

Осталось подтвердить подписку — кликнуть по кнопке в письме, которое мы вам отправили.

Похожие статьи

Что делать, если клиент не согласовывает проект

Однажды клиент завернул нам проект. Мы проанализировали ситуацию, сделали выводы и составили подробную инструкцию, чтобы подобное не повторялось. И знаем, что делать, если ...

агентство или инхаус
Три причины (не) нанимать диджитал-агентство

Разбираем, почему стоит не нанимать агентство, а предпочесть инхаус-команду. Или наоборот?

таск-менеджер статья
Как выбрать таск-менеджер для работы с клиентом

Выбрать таск-менеджер для клиентских задач — ответственное дело. Рассказываем, почему остановились на «ПланФиксе» и как настроили его под свои проекты.